ФЛОРИАН ЗЕЛЛЕР. ПЕРВЫЙ ГОД МОСКОВСКОЙ ЖИЗНИ
Ф. Зеллер. «Папа». Театр «Современник».
Режиссер Евгений Арье, художник Николай Симонов
Ф. Зеллер. «Папа».
Режиссер Владимир Бельдиян, художник Александр Лисянский
Ф. Зеллер. «Сын». РАМТ.
Режиссер Юрий Бутусов, художник Максим Обрезков
Французский драматург Флориан Зеллер, чьи пьесы уже больше десяти лет ставятся по всему миру, по-настоящему добрался до российского зрителя лишь в последний год. И можно было бы посетовать на такую задержку в знакомстве, если бы не очень важное «но». Дело в том, что Зеллер написал немало популярных пьес, а вот настоящую известность (если не сказать славу) ему принесли две — «Мама» (2010) и «Папа» (2012). Каждая из них была переведена на множество языков и поставлена на лучших актеров. Что в них подкупало? Вероятно, заложенная автором бенефисность, ощутимая уже в самих названиях, расчет на звезду в возрасте да близкая любому зрителю человечность сюжета, граничащая с мелодраматизмом.
Прошло шесть лет, и в 2018 году Зеллер написал «Сына», а еще через год объединил все эти пьесы в трилогию, почти античную по своему масштабу. Причем не просто собрал их под одной обложкой по хронологии написания, а выстроил в порядке для себя смысловом: «Папа», «Мама», «Сын». И — вот оно, «но», с которого я начала, — российская театральная публика получила возможность изначального знакомства именно с трилогией, которая у нас вышла целиком всего несколько месяцев спустя после французской публикации.
А. Девятьяров (Пьер), Е. Редько (Николя).
«Сын». РАМТ. Фото М. Моисеевой
Пьесы Зеллера по отдельности — это внутрисемейные, в чем-то мелодраматичные истории, завязанные на резком ухудшении ментального здоровья центрального персонажа.
Банальные жизненные ситуации, беспроигрышно и «слезовыжимательно» срабатывающие на театральной сцене. Но объединенные в трилогию, превратившиеся из законченных, зацикленных сами на себе историй в части чего-то целого, ситуации эти как раз таки банальности и лишаются. Персонажи оказываются сквозными, а пьесы начинают отзываться, отражаться одна в другой, рождая все новые и новые возможности интерпретации. Любящие друг друга, но пока бездетные Анна и Пьер из «Папы» в «Маме» оказываются уже родителями выросшего сына Николя, но приближаются к краху семейной жизни (у Пьера появляется любовница), чтобы в «Сыне» окончательно потерять и семью (Пьер уходит к любовнице и их малышу), и ребенка (Николя кончает с собой).
Конечно, фактически это не одни и те же персонажи — слишком много отличий в подробностях их жизни. Отдельные детали не сходятся хронологически, другие — событийно (суицидальные попытки Анны, приведшие ее в клинику во второй пьесе трилогии, в «Сыне» никак не упоминаются), третьи — в самих семейных связях (в «Маме» у Анны и Пьера двое взрослых детей, в «Сыне» — один лишь Николя). Но, по сути, это множественные вариации все тех же героев, которые на многочисленных развилках своей жизни выбирали разные дороги и по-разному отвечали на ключевые вопросы, встававшие перед ними. Где будет лучше близкому человеку — в клинике у профессионалов или рядом с близкими? Анна-дочь («Папа») делала выбор в пользу профессионалов, и ее пожилой отец, лишенный семейного тепла, угасал в одиночестве. Анна-мать и Пьер-отец («Сын») оказавшись перед столь же жесткой альтернативой и словно помня о той «ошибке», делали противоположный выбор — в пользу семьи, и их юный сын, лишенный профессиональной помощи, все же убивал себя.
С. Гармаш (Андрэ). «Папа». Театр «Современник». Фото С. Петрова
Невозможность принять единственно верное («чтобы всем было хорошо») решение ни в одной из предлагаемых жизнью ситуаций — это тот рок, что ведет героев современной трагедии Зеллера. Вернее, нежелание принять саму эту невозможность и минимизировать психологические и человеческие потери. И сила этого рока, нависающего над семьей Анны, Пьера и Николя, нарастает от пьесы к пьесе. Все же неслучайно автор первой частью трилогии сделал «Папу», отодвинув «Маму» на второе место: первым делом рок пожирает старейшего в семье — это еще предупреждение, возможность понять и одуматься. Но понимание не приходит, и рок обрушивается на среднее поколение — на мать (которая отдала, не спасла в первой части своего отца), чтобы в финальной части забрать самого младшего — сына (который отдал, не спас во второй части свою мать).
Такая вот современная трагедия рокового выбора — мощный драматургический текст, создающий целый мир, замкнутый на вероятностях и последствиях жизненных путей отдельно взятой семьи.
И вот, с самого начала имея на руках этот целый мир, три театра, три режиссера в Москве практически одновременно обратились к постановке Зеллера. Евгений Арье и Владимир Бельдиян выбрали «Папу» — первую пьесу трилогии, а Юрий Бутусов обратился к «Сыну» — пьесе, трилогию завершающей.
Но не столько выбор пьесы очень жестко разделяет московские зеллеровские премьеры, сколько режиссерский подход к трилогии. Арье и Бельдиян ставят каждый своего «Папу» так, словно трилогии нет, а существует только эта популярнейшая пьеса, которая наконец добралась до российского театра. Бутусов же ставит «Сына» не просто как неотъемлемую часть трилогии — через «Сына» он, по сути, ставит всю трилогию и выигрывает необъявленный «конкурс» первых постановок Зеллера. Более того, после его спектакля многие говорили, что и самого автора режиссер обыгрывает вчистую, наделяя в общем-то банальную историю несвойственной ей глубиной.
Кто бы сомневался — Бутусов и банальное «руководство пользователя» может поставить так, что из него получится главное театральное событие сезона.
С. Гармаш (Андрэ). «Папа». Театр «Современник». Фото С. Петрова
Спектакли же Евгения Арье и Владимира Бельдияна при всех их различиях получились не столько зеллеровскими, сколько бенефисными. Словно при выборе пьесы для постановки определяющим был не выбор конкретного автора, а занимательность сюжета и возможность яркой роли для конкретного актера.
Мелодрамами московские «Папы» и выглядят. Бенефисными мелодрамами, наследующими в этом европейско-американской традиции постановок этой популярной пьесы. Написанный для легенды французской сцены — Роберта Ирша, — этот текст сразу стал востребованным прежде всего как прекрасный материал для очень возрастного актера-звезды. Такие тексты (особенно если они по-настоящему хорошо написаны) «выстреливают» всегда.
С. Гармаш (Андрэ), В. Толстоганова (Анна).
«Папа». Театр «Современник». Фото С. Петрова
Сергей Гармаш с режиссером Евгением Арье избирают дорогу подробного психологического театра. Актер, чьих героев раньше отличали сила внутренняя и физическая, порой граничащая с грубостью, вдруг словно отказывается от всех своих прежних наработок, да и практически от собственной актерской природы. Причем делает это прямо на глазах зрителей. В первых сценах мы еще видим перед собой прежнего Гармаша и поначалу даже недоумеваем, зачем, к примеру, его вполне мощному и самостоятельному герою требуется помощь дочери, чтобы переодеться. В этот момент еще мелькает мысль, что режиссер решил ставить не первый сюжетный план пьесы — о человеке с разрушающимся сознанием и его дочери, вынужденной сделать выбор между самоотречением ради заботы об отце и собственной жизнью.
Но менять оптику удобно при чтении, и в этом читатель, пожалуй, богаче зрителя, ведь режиссер сам оказывается перед необходимостью выбора оптики. Если брать, к примеру, крайние значения «Папы», то — делать нечего — придется выбирать, увидит ли зритель болезнь Альцгеймера или жестокий образец газлайтинга.
С. Маковецкий (Андрэ), М. Александрова (Анна). «Папа». Фото с сайта Teatr.by
И вот в начале спектакля «Современника» привычный образ Сергея Гармаша давал возможность взглянуть на рассказываемую историю как на попытку дочери разрушить сознание своего пожилого, но совсем не старого отца — навязать ему мысль о неспособности самостоятельного существования.
Однако каждый последующий эпизод от этой мысли уводил, и вскоре зритель один на один оставался со страшной историей старения.
Евгений Арье все же сыграл с пьесой в свою игру — он оттолкнулся не столько от множественности возможных смыслов и блужданий по лабиринтам человеческого сознания, сколько от ее рваной формы. Набор эпизодов, скачущих взад и вперед по временной оси, позволил режиссеру и актеру рассказать очень протяженную историю. Местами предельно конкретные, местами намеренно путанные хронологические авторские ремарки режиссер прочитывает в удобной для своей истории форме. И внезапно возраст актера Сергея Гармаша, равный изначальному возрасту Андрэ (каким он представлен в «Современнике»), обретает смысл. Те события, свидетелем которых является зритель на протяжении двух часов, в реальности персонажей растягиваются едва ли не на годы. А сконцентрированная картина стремительно прогрессирующей деменции уступает место неотвратимой в своей размеренности поступи надвигающейся старости.
Тем более страшной, что видим мы ее не на финальном этапе, а проходим вместе с героем весь этот путь — от просто сильно немолодого, спокойно идущего к благородной старости человека до сломавшегося на этом пути существа, растерявшего и силу внешнюю, и силу внутреннюю, обретшего лишь дряхлость и безысходность. Финальные хрупкость и беззащитность Андрэ уже совсем не соотносятся с привычным сценическим образом Сергея Гармаша. И тем сильнее они воздействуют на зрителя, который даже не заметил момента этого окончательного слома, этого актерского перехода — настолько кропотливо выверенной оказалась актерская игра. Настолько постепенным оказалось приращение актером все новых и новых «симптомов» к образу своего героя.
С. Маковецкий (Андрэ), М. Александрова (Анна). «Папа». Фото с сайта Teatr.by
Совсем иную оптику выбрали для своего Андрэ Сергей Маковецкий и режиссер Владимир Бельдиян. Вернее, даже две оптики — режиссерскую и актерскую. Со стороны режиссера в спектакле отчетливо выражено стремление уйти от условного реализма.
Периодически возникающие то ли инфернальные, то ли гротесковые персонажи демонстрируют зрителю не просто заболевающее сознание, но сознание воспаленное. Болезнь Андрэ визуализируется буквально, с самого начала лишая зрителя какого бы то ни было выбора. Болен и точка. Но есть в спектакле и оптика актерская, которая пока, кажется, не нашла плотного соприкосновения с оптикой режиссерской. Сергей Маковецкий, несколько лет назад блистательно воплотивший на вахтанговской сцене мольеровского мнимого больного (а вместе с ним и самого Мольера, в его последней роли Аргана; и актера Сергея Маковецкого, играющего Мольера, играющего Аргана), неожиданно вновь вернулся к нему в образе своего современника, поглощаемого болезнью. Его Андрэ в болезнь, скорее, играет, находит в ней даже что-то увлекательное, что позволяет разнообразить собственную жизнь и поиграть на нервах окружающих. Изначально он почти избалованный ребенок, требующий постоянного внимания и изыскивающий любые способы, дабы внимания этого добиться.
С некоторой натяжкой можно было бы сказать, что его — заигравшегося — в итоге накрывает болезнь непридуманная, агрессивно вламывающаяся в его сознание, но в спектакле все же пока Андрэ играющий и Андрэ болеющий существуют параллельно, не находя между собой никаких точек соприкосновения.
С. Маковецкий (Андрэ). «Папа». Фото с сайта Teatr.by
Собственно, актерско-режиссерской трактовкой образа главного героя спектакли «Современника» и антрепризного проекта и исчерпываются. Нет, конечно, визуально они не идентичны: упорядоченное холодное пространство Николая Симонова («Современник»), расчерченное прозрачными пластиковыми стенами, ничем не напоминает довольно теплое пространство Александра Лисянского (антреприза), воссоздающее комнату в обычной квартире. Все же в первом случае сценография не только работает на создание конкретного места действия, но и в какой-то мере отражает проницаемость сознания героя. Но в обоих спектаклях сценография шаг за шагом следует авторским ремаркам: это сценическое оформление, которое от сцене к сцене будет истончаться, лишаться отдельных своих элементов, чтобы к финалу превратиться в огромное и пустое пространство с затерявшимся в нем маленьким и одиноким героем.
А Юрий Бутусов даже здесь, даже в работе с пространством уйдет от пошагового воплощения «Сына» как отдельной пьесы. Художник Максим Обрезков не повторит, кажется, ни одной авторской ремарки, согласно которым новый дом отца будет все больше и больше захламляться с приходом в него Николя, а затем — усилиями новой жены Пьера — возвращать себе нарочитый порядок, в котором сыну уже не будет места. Режиссер и художник даже сценографически будут ставить не пьесу, а трилогию, позаимствовав все у того же «Папы» идею распахивающегося во все стороны пространства и исчезновения задавливающих героя стен. Но и это заимствование будет переосмыслено и неоднократно повторено: освобожденная к концу первого действия сцена вновь «съежится» после антракта — несостоявшаяся попытка самоубийства принесет лишь временное освобождение.
Е. Редько (Николя), А. Девятьяров (Пьер). «Сын». РАМТ. Фото М. Моисеевой
В спектакле Бутусова есть одна характерная сцена, важная, с одной стороны, для понимания центральной линии спектакля — взаимоотношений отца и сына, а с другой, для понимания принципа бутусовской работы с драматургическим текстом.
Сидящий за столом лицом к зрительному залу сын не выдерживает: «У меня раскалывается голова!» — «Иди ко мне», — отец со спины обнимает сына. «Папа, я не понимаю, что со мной». — «Успокойся», — плотно обхватывает сына руками, закрывая ими упавшую на стол голову Николя. «Папа, иногда мне кажется, что я действительно сойду с ума», — и вот на этой реплике мы видим огромную фигуру Пьера, нависшего над столом, держащего руки Николя и глядящего прямо в зрительный зал в своей маске злого скорбного клоуна. Мы видим Пьера, но слышим Николя. Мы видим играющего Отца Александра Девятьярова и слышим играющего Сына Евгения Редько. Кто есть кто? Кому сколько лет? Почему сценический сын старше сценического отца? В этот момент подобные вопросы окончательно перестают беспокоить, потому что отец и сын сливаются воедино. Как в бергмановской «Персоне» вдруг на мгновения соединялись в одно лица Биби Андерссон и Лив Ульман.
И вот это бергмановское начало, так явно проступающее при чтении пьес Флориана Зеллера, Бутусов и его рамтовские актеры улавливают очень точно.
Эту непрекращающуюся деконструкцию, это бесконечное препарирование и разъятие чего-то внутри ради того, чтобы потом собрать все обратно и обнаружить, что получилось нечто совсем иное. И совсем иное открывается в каждом из героев спектакля Юрия Бутусова — в каждом артисте. Ведь что ни говори, но драматургия Зеллера — это не бенефисы. Слишком важны в ней те нити, что из пьесы в пьесу соединяют всех повторяющихся персонажей. В РАМТе это почувствовали создатели спектакля, а вслед за ними и зрители. Потому-то даже в зрительских сиюминутных отзывах всякий раз находится место буквально каждому.
Е. Редько (Николя). «Сын». РАМТ. Фото М. Моисеевой
И лишенному драматургического текста Денису Баландину. Вернее, человеку, который поет, чей чистый высокий голос в классических ариях и более современных музыкальных строках эпизод за эпизодом пытается выговориться за главного героя, достучаться пусть не до родителей, но до зрителей, объяснить, но… здесь уже мешает языковой барьер. Хотя первыми же чисто прозвучавшими словами была мольба Гения Холода: «Позволь вернуться в хладный сон / Замерзнуть вновь навек».
И прекрасной Виктории Тиханской. Вернее, Софии, чья цепенящая красота снежной королевы эпизод за эпизодом будет уничтожаться, разрушаться и вновь собираться из осколков. И в моменты уничтожения сколько боли и страдания будет проступать на холодном и закрытом прежде лице. Потребуется размазать это восхитительное лицо, распластать по стене эту совершенную фигуру, чтобы в глазах загорелась и уже не потухла жизнь.
И удивительной Татьяне Матюховой. Вернее, Анне, чья сломленная женственность эпизод за эпизодом будет цепляться за остатки формы, за попытки сохранить внешнее, но изнутри будет безжалостно разъедаться кислотой осознания собственной материнской несостоятельности.
Жена и мать — две ипостаси, которые у Зеллераникак не могут соединиться, но в стремлении соединить которые женщина погибает. Татьяна Матюхова — вольно ли, невольно ль — играет в «Сыне» еще и «Мать». Может быть, самую страшную из зеллеровской трилогии.
Е. Редько (Николя), А. Девятьяров (Пьер), Т.
Матюхова (Анна). «Сын». РАМТ. Фото М. Моисеевой
И невероятному, «в секунду» открывшемуся Александру Девятьярову, за чьей не имеющей границ физической пластичностью, способностью брать под контроль мельчайшие движения мускулов обнаружилась еще и почти безграничная актерская пластичность. Клоунада, трагический гротеск, жесткий психологизм, безбашенная движенческая импровизация и предельная статика — его отец-сын вобрал в себя, кажется, все стили актерской игры. Все то, что накопил, но не растратил актер за прошлые пятнадцать лет.
И Евгению Редько (или Николя?), вокруг которого и которым эпизод за эпизодом возводится лабиринт, упрятывающий глубоко в своих недрах обнаженное и обожженное человеческое существо. Существо, которому и предстоит пройти этот лабиринт одна дорога за другой, чтобы вновь вернуться в самый его центр к самому себе. Евгений Редько на этом пути создает одновременно ведомого и ведущего, Данте и Вергилия, а еще того, кто ответствен за создание этого ада…
В.
Тиханская (София), А. Девятьяров (Пьер). «Сын». РАМТ. Фото М. Моисеевой
…Французской публике драматург Флориан Зеллер известен уже лет пятнадцать. Лет десять его пьесы не сходят со сцен театров по всему миру. Если же говорить об открытии Зеллера для московской, да и российской публики, то открытие это случилось именно на «Сыне». «Папы» не столько открывали новую пьесу нового автора, сколько приноравливали ее к привычным потребностям любого театра — хороший текст для ведущего актера. Что ни говори, а подобных текстов совсем не мало. Пока только спектакль Юрия Бутусова и рамтовские артисты дали настоящий повод поговорить о драматурге Флориане Зеллере и его трилогии, дали целую связку ключей к ее пониманию. Остается лишь углубиться в чтение.
Ноябрь 2020 г.
Max Zeller – профиль игрока 23/24
Данные игрока
Точное амплуа- Основное амплуа:
- Левый защитник
- Дополнительное амплуа:
- Правый защитник
- Левый полузащитник
Стоимость
Текущая стоимость:
50 тыс €
Максимальная стоимость:
75 тыс €
12 февр.
2020 г.
Последнее изменение: 29 июня 2023 г.
К подробной информации о стоимости Факты и цифры Дата рождения: 12 июня 1999 г. Возраст: 24 Рост: 1,78 м Национальность: Германия Амплуа: Защитник – Левый защитник Ударная нога: правая Нынешний клуб: Иллертиссен В команде с: 15 июля 2018 г.
Контракт до:
30 июня 2024 г.
Продления контракта:
08 янв. 2023 г.Трансферная история
Сезон
Дата
Уходит из
Переходит в
РС
Сумма компенсации
18/19
15 июля 2018 г.
Illertissen U19 Иллертиссен–
–
16/17
01 июля 2016 г.
FC Augsburg U17 Illertissen U19–
Свободный агент
15/16
01 июля 2015 г.
Augsburg мол. FC Augsburg U17–
–
Общий трансферный доход:
молодежные командыFC Augsburg, FV Illertissen
Статистика выступлений за всю карьеру
| Турнир | wettbewerb | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| всего: | 122 | 12 | 5 | 692 | 8. 305 | ||
| Региональная Лига Бавария | 81 | 8 | 4 | 670 | 5.362 | ||
| U17-Бундеслига Юг/Ю-З | 20 | – | – | – | 1.303 | ||
| Бавария Кубок | 14 | 2 | 1 | 531 | 1.062 | ||
| Ligapokal RL Bayern | 3 | 1 | – | 233 | 233 | ||
| Relegation zur Bayernliga | 2 | 1 | – | 210 | 210 | ||
| РЛ Бавария Ю-З | 2 | – | – | – | 135 | ||
Фирма по развитию коммерческой недвижимости
Перейти к содержимомуКто мы
Компания Zeller со штаб-квартирой в Чикаго владеет и управляет активами в Колорадо, Джорджии, Иллинойсе, Индиане, Миннесоте, Огайо, Орегоне, Южной Каролине, Техасе и Висконсине, и мы продолжаем расти и расширять наши активы на национальном уровне.
С момента основания Zeller приносила пользу нашим партнерам и инвесторам, предоставляя лучший в своем классе сервис и инновационные решения. В настоящее время Zeller владеет и управляет портфелем площадью почти 10,2 миллиона квадратных футов стоимостью 2,9 доллара США.миллиард.
Понимание ценности
Бизнес-модель Zeller была создана на основе убеждения, что важно не количество зданий в нашем портфолио, а ценность, которую мы создаем, предоставляя исключительные пространства и среду для совместной работы арендаторам и сообществам, в которых мы работаем. Zeller стремится развивать уникальный, ориентированный на общество опыт в каждом здании, инвестируя как капитал, так и персонал, чтобы предлагать передовые удобства, услуги, основанные на гостеприимстве, пятизвездочные удобства и общественные мероприятия. Такой подход способствует не только соединению арендаторов друг с другом, но и с окружающим районом. Как владелец и оператор этих зданий, Зеллер заинтересован в успехе наших инвесторов, арендаторов и сообществ, которым мы служим.
Zeller
Realty Corporation
Zeller Realty Corporation отвечает за поиск и оценку потенциальных инвестиций, осуществление приобретений, надзор за активным портфелем, а также за оценку и реализацию имущества.
Инвестиционная корпорация Zeller
Инвестиционная корпорация Zeller возглавляет Zeller в области формирования капитала, инвестиций и усилий на рынке капитала для достижения оптимальной финансовой структуры для данного предприятия.
Зеллер Девелопмент Корпорейшн
Корпорация Zeller Development Corporation является подразделением Zeller по развитию и строительству, предоставляющим услуги по новому строительству, комплексной проверке, реконструкции и развитию арендаторов для портфолио Zeller.
Zeller Management Corporation
Zeller Management Corporation предоставляет услуги по управлению недвижимостью и сдаче в аренду активов в портфеле, а также сторонним владельцам.
Zeller
Realty Corporation
Формирование капитала и управление активами
Zeller Realty Corporation работает в тандеме с Zeller Management Corporation по управлению недвижимостью и аренде, Zeller Investment Corporation по размещению долговых обязательств и институциональному капиталу и Zeller Development Corporation по строительству, ремонту и развитию.
Секрет нашего успеха заключается в сотрудничестве на высшем уровне и продуманных практических деталях в каждом объекте.
Zeller Investment Corporation
Приобретение и инвестиции
Дисциплина распределения капитала Zeller Investment Corporation (ZIC) начинается с первоначальной проверки потенциального приобретения и завершается после окончательного отчуждения актива, как только физические и капитальные планы были достигнуты, чтобы обеспечить наилучший результат для Zeller и его партнеров. . Это постоянное изучение и корректировка структуры капитала становится все более важным для достижения успешных операций и максимально возможной отдачи в течение жизненного цикла инвестиций.
В модели Zeller «собственник-оператор» все более актуальным становится использование дисциплинированного метода при принятии инвестиционных решений, чтобы наилучшим образом служить интересам собственного капитала и партнеров. Инвестиционная корпорация Zeller разумно размещала капитал в благоприятных рыночных условиях в течение нескольких рыночных циклов с 19 года.
88, что обеспечивает исключительную отдачу от инвестиций во всех секторах недвижимости, избегая при этом неблагоприятных рыночных циклов.
Корпорация развития Zeller
Развитие и строительство
Корпорация Zeller Development (ZDC) управляет процессом подготовки к строительству и получения разрешений, включая правительственные утверждения и соглашения, налоговые льготы, памятники или другие исторические обозначения, а также составление бюджета. ZDC наблюдает за процессом строительства, используя внутренних менеджеров проектов, чтобы повысить ценность и дизайн при одновременном снижении затрат.
Руководители проектов ZDC имеют широкий спектр опыта, от городских многофункциональных высотных зданий до пригородных индустриальных парков, включая опыт работы в офисах, торговых центрах, отелях, квартирах, кондоминиумах, парковочных сооружениях, ресторанах и развлекательных заведениях, медицинских, промышленных и земельных участках. разработка. ZDC имеет вертикальную интеграцию и отслеживает все аспекты строительного процесса с помощью наших высококвалифицированных внутренних менеджеров проектов.
Zeller Management Corporation
Управление недвижимостью и лизинг
Zeller Management Corporation (ZMC) сочетает в себе опытных управляющих недвижимостью, обширное знание условий местного рынка, эффективное исполнение сделок и предоставление услуг премиум-класса. ZMC предоставляет владельцам и арендаторам лучшие в своем классе услуги по управлению недвижимостью и аренде, что подтверждается высокими финансовыми показателями и лучшими в отрасли рейтингами удовлетворенности арендаторов. Большинство наших штатных специалистов имеют долю собственности в нашей собственности.
Специалисты ZMC не выступают в качестве сторонних менеджеров — они являются собственниками в среде, поощряющей автономию. Наша команда сочетает в себе местный опыт от опытных профессионалов, превосходные исследования рынка и прогнозы, а также быструю реакцию, поддерживаемую нашей предпринимательской корпоративной культурой. Этот личный интерес обеспечивает превосходные результаты, благодаря которым Zeller стал известен.
Курирование сообществ
Успех Zeller объясняется нашей платформой, направленной на поддержку сообществ и поощрение волонтерства на всех уровнях. Наша культура отдачи включает в себя такие мероприятия, как упаковка сухих продуктов в продовольственном хранилище Большого Чикаго, сбор денег и участие в акции Heart Walk Американской кардиологической ассоциации, волонтерство в бесплатных столовых в наших сообществах, благотворительные пожертвования в детские больницы и строительство. дома для среды обитания для человечества, проникают в жизнь наших сотрудников и помогают влиять на других, чтобы положительно влиять на общество. Собрались тимбилдинговые группы сотрудников, которые доставляют еду бездомным, предоставляют репетиторские услуги детям из малообеспеченных семей и работают волонтерами в центрах усыновления домашних животных. Кроме того, многие из объектов нашего портфолио поддерживают инициативы и инициативы, которые поощряют участие арендаторов и отдачу сообществу.
Сотрудники Zeller гордятся своей культурой отдачи.
Боб Шесть Генеральный директорУстойчивое развитие
Компания Zeller стремится создавать экологически и социально ответственные объекты. Мы гордимся тем, что управляем более чем десятью миллионами квадратных футов офисных площадей класса А, 86% из которых прошли сертификацию LEED. Большинство наших объектов получили награду BOMA 360 Performance Program Design, рейтинг Energy Star Rating и были отмечены наградами Retrofit Chicago. Почти все здания в нашем портфолио были модернизированы для повышения эффективности водопользования, оптимизированы или модернизированы для повышения энергосбережения, а также реализованы комплексные программы утилизации.
Поощрение хорошего самочувствия
Zeller понимает, что сотрудники наслаждаются жизнью за пределами четырех стен наших зданий. Сотрудники поощряются к улучшению своего ума и здоровья с помощью таких программ, как бесплатный круглосуточный доступ к тренерам по психическому здоровью, фитнес-программы, спонсируемые Zeller, йога на месте, уборка урожая в саду с помощью желтого трактора и фитнес-центры в наших зданиях.
В Zeller есть комитет, занимающийся предоставлением нашим сотрудникам программ здорового питания, занятий фитнесом, медицинских осмотров и управления стрессом.
Хотите стать частью развития Zeller?
Исследуйте КарьераНедвижимость для частных инвестиций | Zeller
Перейти к содержимомуТекущие свойства
МестаВсе
- Все
- Грузия
- Иллинойс
- Индиана
- Миннесота
- Огайо
- Орегон
- Южная Каролина
- Техас
- Висконсин
Свободное место
Office
Spec Suite
Розничная торговля
Практический пример
Заповедник Вудфилд открывает новый двор
Офисный центр Woodfield Preserve
ИллинойсВ заповеднике Вудфилд открывается новый внутренний двор
Башни на Пятой улице получают премию TOBY за здания площадью более 1 миллиона квадратных футов
Башни Пятой улицы
MinnesotaFifth Street Towers получает премию TOBY за здания площадью более 1 миллиона квадратных футов
311 S.
Wacker представляет новый фитнес-клуб311 Саут-Вакер
Иллинойс311 S. Wacker представляет новый фитнес-клуб
401 Северный Мичиган удостоен награды GCFD за особое достижение года
401 Северный Мичиган
Иллинойс401 Северный Мичиган удостоен награды GCFD за особое достижение года
100 Peachtree создает рабочее место будущего
100 Пичтри-Стрит
Грузия100 Peachtree создает рабочее место будущего
Заповедник Вудфилд открывает новый двор
Офисный центр Вудфилдского заповедника, Иллинойс
В начале лета 2018 года компания Zeller провела церемонию перерезания ленточки для арендаторов офисного центра Вудфилдского заповедника, чтобы продемонстрировать новейшие удобства для арендаторов. Внутренний двор площадью 1600 SF включает в себя две перголы, стены для сидения, водное сооружение с тремя 24-дюймовыми водосливами и множество…
Читать о
Посмотреть недвижимостьБашни на Пятой улице получили награду TOBY за здания площадью более 1 миллиона квадратных футов
Башни на Пятой улице, Миннесота
Башни на Пятой улице были удостоены награды «Выдающееся здание года» (TOBY) за здания площадью более 1 миллиона квадратных футов от BOMA Greater Миннеаполис на гала-вечере Best of BOMA 2019.
В 2018 году Fifth Street Towers завершила многомиллионную трансформацию. Сейчас здание…
Читать о
Посмотреть недвижимость311 S. Wacker представляет новый фитнес-клуб
311 South Wacker, Illinois
Компания Zeller провела церемонию перерезания ленточки в отеле 311 South Wacker, чтобы открыть новый фитнес-клуб Level UP 311. Новый фитнес-клуб включает в себя широкий спектр оборудования, в том числе беговые дорожки и эллиптические тренажеры Precor, тренажеры Peloton…
Читать о
Посмотреть недвижимость401 Северный Мичиган Награжден особым достижением года по версии GCFD
401 Северный Мичиган, Иллинойс
Zeller и 401 North Michigan Avenue были получателями Особое достижение года Награда на 30-й ежегодной церемонии вручения наград в области коммерческой недвижимости в Чикаго 15 марта 2018 г., организованной продовольственным депозитарием Большого Чикаго. Специальное достижение года награда.
