|
А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Э Баклан (т) -— хулиган (иногда — человек, осужденный по статье 206 УК РФ). Слово имеет презрительный оттенок; авторитетных, уважаемых заключенных, даже осужденных за хулиганство, бакланами называть не принято. Бардак  От беспредела бардакотличается
тем, что беспредел – это сознательное нарушение
администрацией или лже-блатными
тех норм и правил, которые признаются и поддерживаются
другою частью зоны (или камеры), бардак
же – это отсутствие всяких правил и общая распущенность,
в результате которой также страдают люди.
Нарушение правил и нанесение, со стороны других, вреда заключенному в неясных обстоятельствах, когда сам пострадавший не оказывает решительного сопротивления и не ищет затем справедливости, называется канителью. Барыга – спекулянт. Осужденный
за спекуляцию или торгующий чаем, сигаретами, “колесами”
в зоне. Белый Лебедь (т, с) – неофициальное название учреждений тюремного типа, имеющихся в восьми региональных управлениях лесными лагерями. Официальное название Белого Лебедя — ЕПКТ (см. ниже). Первый Белый Лебедь (Усольское управление лесными ИТУ, Северный Урал) иногда называют всесоюзным БУРом, т.к. сюда собирали “отрицательно настроенных осужденных” из различных регионов СССР. Точное происхождение названия Белый Лебедь
неизвестно. По одной из версий, первая тюрьма
этого типа построена на месте, где была лесная поляна
с таким же названием (г. Бесконвойник (расконвойник) – заключенный, получивший право свободного передвижения (в определенных пределах) за пределами зоны, а также на работу и с работы. Беспредел (т) – отсутствие порядка, произвол, беззаконие. Беспредел блатной , шерстяной — открытое насильственное нарушение тюремного закона со стороны блатных или шерстяных по отношению к другим заключенным. Ментовской беспредел — беззаконие,
сверхжестокость, садизм по отношению к заключенным со
стороны администрации колонии или других должностных
лиц, например: прокурора, инспектора МВД и т. Беспредельный (т) – беззаконный,
с точки зрения норм и правил Беспредельщик (т) – чаще — заключенный, реже — сотрудник ИТУ, творящий беззаконие, произвол. Бич – то же, что черт или чушкан, – человек слабовольный, всегда попадающий в зависимость от других и быстро опускающийся. Он не может вести какой-то своей линии и обычно прислуживает другим. Блатной (т) – представитель
высшей по статусу группы в неформальной иерархии заключенных. Блатные – это реальная власть в
ИТУ, власть, которая борется с властью официальной,
то есть с администрацией зоны. Функционально каста блатных играет
с начала 60-х годов совсем иную роль, чем в 30-50-е
годы. Блатной мир в тот период был выделен
из основной массы заключенных и жил по своим собственным
законам, рассматривая остальное лагерное население
в качестве чужеродной для себя части, в отношении которой
действовали совсем другие правила. Есть основания предполагать, что в настоящее время в тюремной субкультуре происходит еще одна трансформация, которая может привести к появлению группы неформальных лидеров нового типа. Однако этот вопрос требует серьезного изучения. Сами блатные предпочитают использовать
различные эвфемизмы и синонимы слова “блатной”,
называя себя авторитетами, арестантами,
босяками, бродягами, жуликами
и др. В группе блатных существует своя
иерархия. В порядке от более высокого статуса к низшему:
воры в законе, свояки, авторитетные
блатные, пацаны, приблатненные,
бойцы. В некоторых регионах могут использоваться
и другие названия. Например, приблатненных
называют фраерами, простых блатных – козырными
фраерами. Боец (т) — заключенный из
окружения блатных, исполняющий их приказы по
применению определенных санкций (чаще — насильственных)
к другим заключенным, решения сходняка по наказанию
(вплоть до убийства) заключенного или сотрудника ИТУ.
Во время бунта или восстания бойцы — вооруженная
группа заключенных, подчиняющаяся лидеру или лидерам
заключенных. Другие используемые названия бойцов
— атлеты, гладиаторы. Боец
может входить в касту блатных, однако
он не пользуется уважением других заключенных и не имеет
права голоса на сходняке. Босяк (т) – 1) блатной, 2) Заключенный, признающий тюремный закон, человек с правильными понятиями. Братва (т) – 1) блатные. 2) Заключенные, признающие тюремный закон. 3) Сообщество заключенных, локальная группа заключенных, например, все, кто находится в данной камере. Бродяга (т) – то же, что и босяк. БУР (т) – барак усиленного
режима, помещение, в котором заключенные находятся под
замком (иногда — в камерах). По существу — внутренняя
тюрьма лагеря, куда помещают нарушителей дисциплины,
“отказчиков” от работы и т. Бычок – окурок. Когда один заключенный просит другого: “Оставь покурить”, этика правильных понятий требует выполнить просьбу. |
Соликамск).
п. Пословица,
характеризующая этот вид беспредела: “Закон
— тайга, медведь — прокурор”.
Блатной обычно является профессиональным преступником.
Кроме того, он должен признавать тюремный закон,
следовать правильным понятиям, иметь “чистое”
прошлое, не работать в зоне. Любое, даже случайное
отношение к структурам власти, ее политическим институтам
(например, членство в партии или комсомоле) навсегда
закрывает перед преступником дорогу в “блатной
мир”, какую бы высокую криминальную квалификацию
он впоследствии ни приобретал. В 30- 50-е годы путь
в блатные был закрыт для тех, кто служил в
армии, кто хоть раз вышел в зоне на работу.
Сейчас требования к кандидату в 
Даже солдатская служба во внутренних войсках не везде
считается порочащим эпизодом биографии. А в некоторых
зонах блатные могут выходить на работу
в том случае, если это не работа бригадира, нарядчика
и т.д., то есть, если она не дает ему хоть какую-то
официальную власть над остальными заключенными. Не могут
стать блатными и те, кто на воле работал в
сфере обслуживания, то есть был официантом, таксистом.
Есть еще масса других требований к претендентам на статус
блатного. На каждой зоне могут быть свои,
особенные требования.
Кроме власти,
блатные имеют привилегии — право не работать,
право оставлять себе из общака все, что они
сочтут нужным. У блатных есть и обязанности.
Правильный блатной обязан следить
за тем, чтобы зона грелась, то есть получала
нелегальными путями продукты, чай, табак, водку, наркотики,
одежду. Он обязан также решать споры, возникающие между
другими заключенными, и вообще не допускать никаких
стычек между ними, следить за тем, чтобы никто не был
несправедливо наказан, обижен, обделен. Все это не означает,
конечно, что для 
Часто его забота о братве — только предлог
для того, чтобы обеспечить себе лучшие условия жизни
в зоне. Но и зон, где блатные
большую часть срока проводят в ШИЗО, ПКТ, на
крытой, ради того, чтобы братва жила мирно
и не впроголодь, тоже хватает.
К концу 50-х годов
блатные, по существу, потеряли свою власть
в ГУЛАГе, в начале 60-х их остатки были отделены
от обычных заключенных. Впоследствии возникла новая
генерация
Старые синонимы — жиганы, люди,
паханы и др., известные по классической литературе
о ГУЛАГе, используются гораздо реже. См. также
тюремный закон, воровской закон, вор,
масти.
Используются и названия, связанные с
выполнением определенных функций, например: угловой,
смотрящий, поддержка и др.
п. БУР
возник еще в 20-х годах, в начале 60-х был заменен
ПКТ. Однако до сих пор заключенные часто называют
ПКТ БУРом.С надеждой на ГУЛАГ
В сибирской тайге, в Восточных Саянах, есть поселок Тугач, жители которого с надеждой говорят о ГУЛАГе. Они не сталинисты и не сторонники жесткой власти. Они не хотят повторения Большого террора. Просто в нынешней ситуации спасти их поселок может разве что ГУЛАГ.
Отдельный лагерный пункт
Судьба Тугача характерна для многих сибирских деревень.
В начале ХХ века по столыпинской реформе в Сибирь поехали переселенцы. Несколько семей основали в Восточных Саянах деревню Капитоново. До середины 30-х годов весь поселок насчитывал менее десяти дворов. Переселенцы гнали деготь. Но все изменилось с приходом Краслага. Население поселка резко выросло до двух с половиной тысяч человек.
– Краслаг – это большая лагерная система на востоке Красноярского края, – рассказывает руководитель красноярского отделения общества “Мемориал” Алексей Бабий. – Эта система сегодня трансформировалась в УФСИН (Управление федеральной службы исполнения наказаний) по Красноярскому краю. Основная задача, которая стояла тогда перед Краслагом, – это заготовка леса, лесоповал. Кроме этого, зэки строили гидролизный завод и железную дорогу. На первых порах более половины заключенных были политическими. Тугачинский отдельный лагерный пункт входил в систему Краслага. В свою очередь ОЛП объединял несколько подкомандировок и лагпунктов. Там, например, была женская зона, где выращивали овощи, была строгая.
– Клин, Мамза, Жедоба, Степановка, Марьин Клин, Самсоновка – все это были лагеря, – вспоминает житель Тугача Арнольд Тягов. – Вокруг нашей деревни были одни зоны.
Более шестидесяти лет прошло с тех пор, как расформировали отдельный лагерный пункт и все подкомандировки, входившие в него. Но люди до сих пор помнят события, связанные с зоной, так, словно были это только вчера.
Виктор Оберман– Даже фронтовики, на которых я положил сорок лет своей жизни: собирал информацию, создал экспозицию в музее, – даже они дразнили меня, – вспоминает Виктор Оберман, сын и внук трудармейцев, его отца и деда сослали в Сибирь только лишь потому, что по национальности они были немцами. – Помню, один ветеран обзывал меня: фашистенок, фашистенок.
– По формальным статусу немцы с Поволжья не были заключенными, – объясняет Алексей Бабий. – Но на деле всех загребали в “Трудармию”. И уже после отбытия трудовой повинности многие из них здесь и остались.
Им некуда было ехать. Они не могли вернуться к себе, в Поволжье.
– Мой отец, Леонтьев Константин Иванович, был начальником БУРа, – вспоминает Людмила Миллер, краевед, учитель истории. – БУР – это барак усиленного режима, тюрьма внутри лагеря, куда помещали нарушителей дисциплины. Напротив нашего дома была выкопана землянка, и в ней жил Василий Сметанин. В годы Великой Отечественной войны он попал в плен. И часто ребятишки дразнили его: “Пленник, пленник”. Ну, и я вместе с ними подцепилась, кричу: “Пленник, пленник”. И вдруг мои ноги оторвались от земли. Это шел с работы папа. Он схватил меня за шкирку и говорит:
– Ты что делаешь! Марш домой.
– Папа, папа, – кричу я ему. – Ты же ведь тоже воевал.
– Воевал.
– Но ведь ты же не пленник, а дядя Вася пленник.
– Ну и что? Тебя там не было. Ты знаешь, сколько раз я был в шаге от того, чтобы попасть в плен. Мне просто повезло. Ты что думаешь, в плену были только трусы и предатели?
Саянское отделение лесного хозяйства Краслага НКВДВ нашем лагере была женщина, колхозница из колхоза “Победа”.
У нее муж погиб на фронте, и она одна на собаках таскала сено для коровы. И тут приезжает в село военком собирать теплые вещи для фронта и говорит: “Женщины, приносите у кого что есть: варежки, теплые носки, шкуры, что бы пошить унты летчикам”. И эта женщина говорит: “У меня ничего нет, но я принесу собачью шкуру”. И она зарезала свою большую собаку и принесла ее шкуру. На следующий раз этот военком вновь приезжает. И она ему говорит: “Слушай, почему у тебя на спине шкура моей собаки?” Дело в том, что военком пошил из нее себе доху. Так эту женщину тут же забрали и дали ей десять лет. Когда мама жарила драники, отец говорил брату: “Возьми несколько штук и положил возле входа в ее землянки, но только так, чтобы тебя никто не видел”. Если бы узнали, что отец помогает заключенной, его бы тут же выгнали с работы.
– Не все охранники относились к заключенным по-людски, были и сволочи, – рассказывает Лидия Слепец. – Я еще ребенком слышала рассказы одного из таких. Был побег.
Охране удалось задержали молодого парня. И когда они его уже поймали, этот самый охранник выстрелил в заключенного, может, в ногу, может, в руку, но так чтобы не насмерть. Выстрелил и спрашивает: “Тебе больно?” – “Очень больно, дядечка”. Тогда он в него еще раз стреляет: “Тебе больно?” Потом он еще долго жил в нашем поселке и хвалился этим.
Заключенные в КРАСЛАГе были разные.
– Политические заключенные от уголовников страдали даже больше чем от охраны, – вспоминает Виктор Коновалов, в начале 50-х он работал вольнонаемным на одной из подкомандировок. – Тут ведь кто лес возил – пацаны и зэки. Как-то раз ремонтирую машину. Смотрю, человек с горки идет. У меня почему-то сразу подозрение закралось. Он подходит к заключенным, которые вокруг костра сидели, перекуривали. Вытащил нож и одному в спину засадил.
– Зачем он это сделал?
– Может быть, он в карты человека проиграл, может быть, что-то еще. Тут ведь кто сидел: и суки, и воры, и человек ломом подпоясанный (так называли уголовников, воевавших на фронтах Великой Отечественной) – кого здесь только не было.
– И как вам с ними работалось?
– Прекрасно. Главное, чтобы ты им ничего не был должен. Они ведь как себя ведут. Например, дают тебе деньги на водку и говорят: “Одну бутылку нам привези, одну себе оставь”. Отвечаешь им: “Не буду”. Тогда они тебе предлагают: “Две себе возьми, одну нам привезешь”. Как только ты на это поведешься, все будешь на них работать. А если устоишь – никаких проблем.
Газген (газогенераторный автомобиль) Тугачинского ОЛП. Ездил на дровах.Леспромхоз
В 50-е годы прошлого века отдельный лагерный пункт расформировали, на его базе создали леспромхоз. Работать туда пошли как бывшие зэки, так и бывшие охранники.
– С одной стороны от нашего дома жил кинолог, дядя Ваня, он зэков охранял. А с другой стороны жил дядя Леня, отсидел десять лет, – вспоминает бывший председатель Тугачинского сельского совета, Николай Стариков. – Я ни разу не видел, чтобы между ними были какие-то эксцессы. У нас здесь бывших заключенных порядком осталось.
Кто-то был без права выезда, кому-то было некуда ехать, кто-то не захотел. Они обзаводились семьями и жили.
В те годы действовало правило “десять по ногам и пять по рогам”. Отсидев срока, бывшие зэки получали еще пять лет поражения в правах. С таким “волчьим билетом” было сложно найти хорошую работу.
– Здесь ведь все друг друга знали, – продолжает Николай Стариков. – Никто не стал бы попрекать, мол, ты сидел, значит, ты неблагонадежный. Здесь все понимали, что такое зона. А когда вместо зоны создали леспромхоз, у людей появилась хорошая работа. У нас был свой ОРС (отдел рабочего снабжения). Три ЗИЛа каждый день возили сюда продукты и товары. Хоть люди, бывало, и жаловались на жизнь, но у каждого в холодильнике была колбаса. К нам из райцентра ездили отовариваться.
– Первый муж моей мамы был охранником на зоне в Тугаче, – рассказывает Лидия Слепец. – Когда началась война, его призвали на фронт, и он там погиб. Мать осталась с тремя детьми.
Очень тяжело жили. Маме приходилось одной и коровку держать, и сено для нее на руках таскать. Копнить, копны в зарод таскать. А она сама она ростом метр тридцать была. Маленькая.
– А отец мой был водителем. В Казахстане возил председателя сельсовета и председателя колхоза. Их в 1937 году взяли по доносу. Ну, а отец пошел уже прицепом. Вот здесь в Тугаче он и отбывал свой срок – десять лет без права переписки. Папа рассказывал, что были периоды, когда столько людей умирало, что лошадка не справлялась. И гробы делать не успевали. Сколотят гроб, положат в него покойника, и лошадка везет его на кладбище. Там в общую могилу тело переложат, и лошадка с тем же самым гробом за новым покойником возвращается. И так по несколько раз за день: может, десять, а может, и больше эта лошадка курсировала от зоны до кладбища. Порою заключенным так кушать хотелось, что они в корыто к свиньям залазили и какую-то гущу оттуда выгребали. Перед концом заключения отец встретился с матерью. Он к тому моменту уже расконвоированный был.
Сначала просто помогал: видит, что женщина одинокая, ей тяжело. А потом, видимо, полюбил. А дети разрешили, сказали: “Мама, пусть дяденька с нами живет, нам легче будет”.
– Как они все вместе уживались: и зэки, и охранники?
– Это надо залезть в шкуру заключенного и в шкуру охранника, чтобы понять, почему они не трогали друг друга. Но войны не было. Была обида, что у него отняли десять лет жизни. Разрушили семью. У него ведь в Казахстане остались жена и сын. За все десять лет, пока он сидел, они ни разу к нему не приезжали, не передали ни одной посылки. Уже освободившись, он съездил к ним в Казахстан, но вернулся назад к моей матери. Что уж у них там произошло и почему они к нему не приезжали – я не знаю. Может, боялись. Но жизнь-то все равно оказалась поломанной. Когда во время застолья он вспоминал обо всем этом, то всегда плакал.
– С обеих сторон колючки жизнь не сильно-то отличалась, – рассказывает Алексей Бабий. – Страна находилась в таком состоянии, что, по сути дела, в ГУЛАГе были все.
Ты сегодня можешь быть на свободе, а завтра оказаться за решеткой. И, скорее всего, это будет делом случая. Ну, например, у тебя фамилия Бобович, и тут вдруг запускают “польское дело”. Сверху спускают план, а на местах начинают брать всех подряд, лишь бы фамилия хоть немного напоминала польскую. И может быть, ты и вовсе не поляк, но это уже никого не интересует. Надо план выполнять. В те годы люди зачастую к арестам относились как стихийному бедствию. Бывают пожары, бывают наводнения, а вот была еще и такая беда – репрессии. Они не связывали свои страдания с конкретными людьми. Они считали, что на них обрушилась некая абстрактная сила, рок. Хотя я знаю случаи, когда бывший зэк возвращался домой, встречал своего следователя и бил его по мордасам. И такое бывало не раз и не два. Но массового характера это не носило.
Специальный дом-интернат
В 90-е годы прошлого века леспромхоз, которые кормил поселок, обанкротили. Не стало работы, люди из Тугача начали уезжать.
– Не будет села, – говорит глава Тугачинского сельского поселения, Павел Кузьмич.
– Думаю, еще лет двадцать-тридцать таким темпом отсуществуем, и останутся тут несколько домов. И все. Пенсионеры уходят быстро. У нас нет сотовой связи, нет интернета. Поселок богом забытый. Люди уже и президенту писали. Но пока отовсюду идут одни отписки. У нас очень плохо с водоснабжением. Почти весь поселок без зимних водопроводов. Летом люди сами шланги протягивают. А зимой, как в древние времена, возят на саночках.
– Мы из нашего колодца крысу выловили. И ничего, снова пьем эту воду, – рассказывает Арнольд Тяглов. – Из колодца берем, только чтобы еду приготовить и попить. Больше натаскать сил не хватает. Для хозяйственных нужд воду с капля в бочки собираем. Дождь пройдет, мы этой водой и помоемся, и постираемся. Ни дороги у нас, ни света, ни воды, ничего нет. Люди выживают.
– Меня постоянно судят, – рассказывает глава Тугачинского сельского поселения Павел Кузьмич.
– За то, что дороги не делаю, за то, что нет уличного освещения, нет водопровода. Прокуратуру не волнует, что в бюджете поселка на все на это нет деньг. Им главное отчитаться, доложить, что они свою работу выполнили.
– Сейчас никто, даже самый законопослушный человек, не гарантирован от того, чтобы не попасть за решетку, – говорит Алексей Бабий, – Ну, вот, абсолютно никто не гарантирован. Нужно будет правоохранительным органам выполнять план по 282-й статье (“Возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека…”) и у тебя в посте пятилетней давности найдут какую-нибудь фотографию. Ну, и все. И ты загремел, голубчик. Или могут подкинуть наркотики. Причем люди, которые будут это делать, они не будут к тебе испытывать никаких чувств. Просто им надо выполнять план по раскрываемости. Им нужна отчетность. Сама эта система должна быть разрушена. Пока ее не разрушим, ничего не изменится.
– У нас и сейчас все это продолжается, – говорит Лидия Слепец.
– Надо галочку поставить, посадят невинного и сомневаться не станут. Просто, когда отца арестовывали, это носило массовый характер, а сейчас – единичные случаи. Но суть та же. Власти предержащие и те, у кого толстый карман, они безраздельно управляют страной. Они никому не подчиняются. Они алчны. Они любого могут закатать в асфальт, и им ничего за это не будет. Все это понимают, но молчат. Так же, как молчали и тогда. Верхушка дорвалась до власти, до денег, но у них так и не щелкнуло в сознании, что где-то есть села, в которых люди остались без работы по их вине. Они не думаю, как эти люди выживают. Они не хотят этим людям помочь. Вот пока это у власти предержащих это в сознании не щелкнет, ничего в нашей стране не изменится. Нас как богатые называют – “нищеброды”. Мы для них – “нищеброды”. Мы можем терпеть, терпеть эти оскорбления и не вытерпеть.
– И что тогда?
– Что тогда – классовая борьба начнется.
– И как этого избежать?
– Надо, что бы сверху во всем разобрались.
– То есть нужна сильная власть?
– Нужна сильная власть. Серьезная, сильная власть.
– Но не приведет ли это к повтору репрессий?
– Нет, бросьте. Это совсем другое. Сейчас нужно не нас, нищебродов, репрессировать, а тех, кто страну растащил.
– Люди так до сих пор и не понимают, что же тогда было, – говорит Алексей Бабий. – Они считают, что репрессии были направлены против начальников, против партаппарата. Они считают, что если бы сейчас пришел Сталин, то он бы всех этих чиновников перевесил, перерасстрелял. На самом деле среди репрессированных партийных было не более пяти процентов. Я уж не говорю про начальников, их было еще меньше. А восемьдесят процентов – были крестьяне. И это главный невыученный урок. Я считаю, что наше общество так и не выучило уроки Большого террора и теперь остается на второй срок. Но люди не хотят учить, им скучно. Им интереснее читать о том, как и кого насиловал Берия, какие оргии устраивали партийные боссы.
А суть происходящего так и остается непонятой.
Несколько лет назад в Тугаче появилось предприятие, способное обеспечить работой сорок восемь человек. По иронии судьбы в Тугаче вновь появились бывшие заключенные. В поселке открыли специальный дом-интернат. Часть контингента, или, говоря официальным языком, часть получателей социальных услуг – это бывшие сидельцы: пожилые люди или инвалиды, те, кому после освобождения некуда было идти.
– Они живут по понятиям, – рассказывает главный экономист дома-интерната “Саянский”, Лариса Маркова. – К нам приходят люди из мест лишения свободы и те, кто плохо ведет себя в других интернатах.
– И каково вам с ними справляться?
– По-разному бывает. Есть нормальные люди, а есть и более агрессивные. Понимать их надо. Куда деваться. У нас другого выбора нет.
– Для поселка это заведение важно?
– Очень! Пока есть дом-интернат, теплится жизнь в поселке. Не будет дома-интерната – и все тут угаснет.
Один из получателей социальных услуг дома-интерната “Саянский” Лю Пен-Сей, китаец по национальности. В общей сложности он отсидел 34 года. По словам Лю Пен-Сея, первый раз на зону он попал именно здесь в Тугаче, причем тогда ему был всего один месяц.
Лю Пен-Сей– У нас на родине, в Китае, зверствовали японцы, вот мать с отцом и бежали сюда, – рассказывает Лю Пен-Сей.
– И что с ними случилось, когда они перешли границу?
– Задержали, конечно. Они по-русски разговаривать не умели, а я только плакать научился. Я не знаю, почему меня судьба снова привела сюда, мне ведь скоро уже будет восемьдесят лет. Когда я попал в этот дом-интернат, то вдруг вспомнил слова матери. Она говорила: “Тухач, Тухачи”. Вот тогда я и понял, что в первый раз месячным ребенком мать привезла меня именно сюда. Защемили сердце. Словами это не выскажешь.
– У вас есть родные?
– У меня есть сын.
– Почему он вас не заберет?
– Мы с ним последний раз виделись двадцать пять лет назад. Я не хотел, чтобы сыну было стыдно за отца.
– Вы хотели бы его найти?
– Конечно, хотел бы.
– Тогда вы обратитесь к нему.
– Леня, сынок. Я сейчас растерялся, много не скажу. Я не хотел мешать твоей карьере. Надеюсь, что у тебя все хорошо. Но помни, отец ни одного дня не забывал о тебе.
“Совершенно секретно – Тугачинский Краслаг”
Год назад была предпринята еще одна попытка спасти Тугач. На территории поселка решено было создать мемориальный комплекс “Совершенно секретно – Тугачинский Краслаг”.
Плакат на въезде в поселок– Когда я первый раз попала в Тугач, знаете, что меня торкнуло? – рассказывает одна из инициаторов проекта, специалист по туризму Елена Козлова. – Одна из жительниц Тугача говорит: “Я помню, мы были маленькие, и когда гнали зэков, весь поселок замирал и стоял только лай собак”. У меня волосы встали дыбом. Я домой приехала, спать не могла. Думала, как мне помочь этим женщинам. Я не понимала тогда, что Тугач может быть точкой туристического притяжения. Думала только о том, что надо что-то сделать для поселка, чтобы не потерять эту историю.
В рамках проекта разработали экскурсионные маршруты и открыли постоянно действующие выставки. Экспонаты для них собирали всем поселком.
Карту Тугачинского ОЛП со всеми его подкомандировками случайно нашли на дне старого сундука– У нас здесь растет иван-чай, – рассказывает одна из инициаторов проекта, бывшая глава сельского поселения Тамара Петрова. – Есть рыба, можно организовать рыбалку. В тайге растет шишка, мы делаем варенье из шишки.
– То есть, оттолкнувшись от ГУЛАГа, вы планируете развивать народные промыслы и сбор дикоросов?
– Конечно. Мы думаем о том, что в тайге растет много трав. И белоголовник, и корень левзеи.
– Вы понимаете, что не все вас поддержат, когда вы скажете, что ГУЛАГовскую страницу вы хотите сделать бизнес-проектом?
– Это не бизнес-проект.
– А как спасти село без бизнеса?
– Ну да, я согласна. Это бизнес-проект. Но сегодня по-другому нельзя. Я хочу, чтобы моя родина жила, чтобы здесь развивалась каждая семья, чтобы здесь рождались дети.
– Может быть, поселок хоть немного задышит второй жизнью, – говорит нынешний глава Тугачинского сельского поселения Павел Кузьмич. – Может быть, второй толчок будет дан. Первый был в тридцатые годы прошлого века, когда открыли лагерь. И вот второй – сейчас. По кругу прошло и на свое место вернулось. Может быть, ГУЛАГ вновь что-то хорошее для Тугача сделает.
– Мое мнение, что это неправильный посыл, – говорит Виктор Оберман. – Потому что мемориалы надо делать ради памяти, а не ради ожидания каких-то выгод и иностранных туристов. Я слышал, как глава сельского поселения говорил: “Надеемся, что это позволит нам выжить”. Мемориалы делаются не для этого, а для того, чтобы сохранить память.
– Но ведь поселок спасти хочется?
– Для того, чтобы спасти поселок, надо открыть лесоперерабатывающее предприятие.
– Это от жителей поселка не зависит.
– Тогда пусть делают то, что задумали. Пусть зубами держаться за свой проект. Прославляют его, рекламируют. И пусть к ним едут. Но мне это не нравится. А правильно это или нет – ну, кто может сказать. Для них на данный момент, может быть, и правильно.
– Мы подходим к этому как к коммерческой идее, – говорит специалист по туризму Елена Козлова. – Мы надеемся, что жители поселка смогут найти себя в рамках этого проекта, смогут предложить туристам что-то еще: рыбалку, поездки на квадроциклах.
– Насколько, с вашей точки зрения, этично привлекать туристов на тему ГУЛАГа?
– Я отвечу. У нас было предложение. Вот, мол, в каком-то там районе на этом деньги делают. Надевают на туристов цепи, садят их в камеры. Я сказала: “Нет. Это не наша тема. Мы не хотим страшилок, мы не хотим развлечений”. Мы хотим сохранения истории. Мы хотим, чтобы человек, который выйдет из нашего музея, понимал, что его личностный выбор может повлечь за собой страшные, как и в те годы, последствия. Мы хотим, чтобы человек задумался, что он вообще по жизни делает. Мы хотим, чтобы наш музей заставлял людей включать голову.
Учения по ликвидации чрезвычайных ситуаций в лагерях.
К счастью, многие из наших лагерей никогда не столкнутся с настоящей чрезвычайной ситуацией — серьезной аварией или смертельным исходом, финансовым крахом, программным ущербом для имущества или миссией, угрожающей негативной оглаской. Чистый послужной список не гарантирует гладкого будущего. Недавние события, такие как утопление нескольких пловцов, обвинения в жестоком обращении, автомобильные аварии и лесные пожары, напоминают нам о важности наличия плана реагирования на чрезвычайные ситуации. Лучший способ проверить свой план и кризисную команду — провести учения по реагированию на чрезвычайные ситуации.
Типы учений
Учения по реагированию на чрезвычайные ситуации классифицируются по сложности. Типы учений включают просмотр плана, кабинетные учения, моделирование событий или полное развертывание (Kamer 2003). По мере увеличения сложности продолжительность учений увеличивает нагрузку на участников, необходимые ресурсы и продолжительность. Выберите тип тренировки на основе знаний, опыта и ресурсов организации.
Ознакомление с планом
Ознакомление с планом знакомит кризисную группу с планом реагирования на чрезвычайные ситуации. На собрании сотрудников рассмотрите ключевые моменты плана, когда он будет реализован и как он будет выполняться. Сообщите участникам о способах связи, рекомендациях по общению со средствами массовой информации, списках телефонов для экстренных случаев и о порядке действий в чрезвычайных ситуациях. Проведите обзор плана, когда начинается новая программа, например, пробный курс, или когда нанимается новый сотрудник на полную ставку. Это отличный шанс пересмотреть роли и обязанности, обсудив возможные сценарии, такие как падение на альпинистской площадке или утопление на байдарке. Ознакомление с планом вызывает дискуссию о предотвращении этих ужасных «а что, если» и реагировании на них.
Кабинетные учения
Во время кабинетных учений члены кризисной группы реагируют на поступающую информацию о гипотетическом кризисе, как если бы он был реальным. Модератор и ролевые игроки сообщают членам кризисной группы подробности по мере развития сценария. Например, ролевой игрок по сценарию звонит в офис программы: «Это учения. Это сержант Пятница, я сообщаю о перевороте фургона на шоссе 15 с многочисленными травмами». Во время учений руководитель кризисной группы ставит задачи и способствует разрешению кризиса.
Столешница — это коммуникативное упражнение, которое может иметь различную степень интенсивности и продолжительности в зависимости от потребностей организации. Выделите несколько часов на выполнение и обсуждение улучшений плана и оценку работы команды.
Моделирование событий
Моделирование событий повышает уровень реалистичности и интенсивности. Например, студенты Wilderness Medical Associates, оказывающие первую помощь в дикой природе, реагируют на смоделированные сцены несчастных случаев с поддельной кровью и криками пациентов с смоделированными травмами. Студенты знают, что это учения, но уровень стресса ощутим и помогает им подготовиться к реальной неотложной медицинской помощи. По мере увеличения реалистичности крайне важно иметь наблюдателей для обеспечения безопасности, оценки индивидуальной и командной работы и подготовки отзывов для участников. В вероятных чрезвычайных ситуациях на открытом воздухе этапы реагирования и ухода за пациентом обычно непродолжительны. Рассмотрите возможность расширения моделирования событий, включив в него эвакуацию в безопасное место, общение с внешними аудиториями и рассмотрение непрерывности программы. Симуляция события может длиться от двух до восьми часов или дольше. Как и в случае с реальным инцидентом, поощряйте участников отдыхать и восстанавливаться после этого. Проведите оценку на следующий день после того, как все устроятся поудобнее, расслабятся и накормят.
Учения по полному развертыванию
Учения по полному развертыванию максимально реальны. Обычно они используются в правоохранительных органах, авиации или медицинских учреждениях для подготовки к таким ситуациям, как биотерроризм, авиакатастрофы или спасение заложников, когда инцидент может длиться несколько дней. Продолжительность имитирует усталость, смены персонала и циклы планирования, которые возникают при длительном инциденте (Kamer 2003).
Учения по полному развертыванию требуют тщательного планирования и больших затрат времени и ресурсов. Маловероятно, что лагерь самостоятельно отреагирует на полномасштабную катастрофу. Более реалистично, вы были бы одним из многих пострадавших от урагана, лесного пожара или биотерроризма. Свяжитесь с местным Красным Крестом, должностными лицами управления по чрезвычайным ситуациям, правоохранительными органами или поставщиками медицинских услуг, чтобы принять участие в региональной программе предотвращения чрезвычайных ситуаций и реагирования на них. Возможно, ваше учреждение могло бы стать зоной лечения или местом эвакуации во время стихийного бедствия, такого как лесные пожары в Калифорнии в 2003 году.
Проведение учений по реагированию на чрезвычайные ситуации
Чтобы начать планирование, спросите себя: «Каков наш наихудший сценарий?» Составьте сценарий того, как может развиваться эта ситуация, определите вовлеченные стороны и поставьте цели для учений. Этапы проведения учений включают:
* План реагирования на чрезвычайные ситуации должен быть готов и поддерживаться администрацией.
* Кризисная команда знает о ролях, выполняя пошаговое руководство по плану, и стремится к поставленным целям.
* Подготовить ролевых игроков. Сценарий времени их взаимодействия, реплик, вопросов и эмоций. Реализм увеличивает обучение.
* Проинформируйте кризисную команду о необходимой исходной информации и о том, как будут проходить учения. Подчеркните воображение, усилия и участие.
* Провести дрель. Следуйте сценарию доставки информации и назначения задач кризисной команде. Наблюдайте за кризисной командой.
* Подвести итоги тренировки. Определите положительные действия команды и отдельных лиц, недостатки в плане и области для улучшения.
* Празднуйте!
Учения по реагированию на чрезвычайные ситуации — отличный способ улучшить планирование и коммуникацию в чрезвычайных ситуациях. Если у вас нет плана реагирования на чрезвычайные ситуации, он вам необходим. Проверяйте план каждый год. Проведите пошаговое руководство по плану при приеме на работу нового административного персонала или при значительных изменениях программы. Ежегодные кабинетные учения поддерживают ваш план в актуальном состоянии, а команду — в тонусе. В отличие от настоящей чрезвычайной ситуации, учения могут быть забавными, но они также вызывают стресс. Вознаградите свою команду едой или возможностью пообщаться после этого. Практикуйте то, что не дает вам спать по ночам, и вы, возможно, начнете лучше спать.
Ссылки
Ajango, D. Editor. (2000). Извлеченные уроки, руководство по предотвращению несчастных случаев и реагированию на кризис. Аляска на открытом воздухе и экспериментальное образование.
Герман М.Л. и Оливер Б.Б. (2001). Жизненно важные признаки: предвидение, предотвращение и переживание кризиса в некоммерческом, некоммерческом центре управления рисками.
Камер, Л. (2003). Подготовка и доработка антикризисного плана: рабочая методология. Ларри Камер. Камер Консалтинг Групп. www.bizforum.org/whitepapers/kamer.htm.
Веб-ресурсы
* Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям
* Красный Крест
* Центр знаний ВДА в области управления рисками и реагирования на кризисные ситуации
Доступен в книжном магазине ВДА
* Жизненно важные показатели: предвидение, предотвращение и выживание a Кризис в некоммерческой организации Мелани Л. Херман и Барбара Б. Оливер
* Управление рисками особых событий: 10 шагов к безопасности, Центр управления некоммерческими рисками
* Планирование реагирования на кризисные ситуации для лагерей и конференц-центров, Grief Recovery, Inc.
Greg Friese and Associates LLC помогает клиентам подготовиться, отреагировать и восстановиться после чрезвычайных обстоятельств, чрезвычайных ситуаций и бедствий. Реалистичные и соответствующие контексту симуляции, от настольных учений до полномасштабных учений по ликвидации последствий стихийных бедствий, подготовят вашу организацию к предотвращению чрезвычайных ситуаций и реагированию на них. Свяжитесь с автором по электронной почте [email protected] или позвоните по телефону 715-321-1800.
Руководство по наиболее эффективным упражнениям в тренировочном лагере | Новости, результаты, основные моменты, статистика и слухи
- Facebook Logo
- Twitter Logo
- Копировать значок ссылки
Rich Barnes-USA TODAY Спортивные болельщики Теперь сборы по всей стране начнутся, сборы NFL начнутся,
900 возможность увидеть свои любимые команды в действии. Это было долгое межсезонье, и наконец-то на горизонте появился футбол. Для счастливых болельщиков, которые посещают эти лагеря, есть одно упражнение, которое используется каждой футбольной командой, от Pop Warner до НФЛ. Это то, что вы, несомненно, увидите, посетив любой тренировочный лагерь.
Он известен просто как «7 на 7».
Это упражнение для паса квотербека, которое в первую очередь сосредоточено на широких принимающих, тайтовых концах и бегущих защитниках. Это называется 7-на-7, потому что на поле всего семь игроков. Обычно это выполняется без щитков, и это хороший способ быстро пройти через пасы для нападения.
Упражнение устраняет большую часть «говядины» из уравнения, а это означает, что линейные защитники и большинство линейных защитников не составляют большой части семерки, хотя иногда в качестве двух игроков присутствуют центровой и защитник.
Существует множество вариаций упражнений с персоналом, но основной упор делается на отработку пасовых игр и отработку тайминга и комбинаций маршрутов с защитниками и принимающими.
Защита обычно состоит из трех полузащитников, двух крайних защитников и двух защитников, но, очевидно, это тоже может измениться.
На этой диаграмме с играми с сайта PlaybookWizard.com показаны несколько различных вариантов игры для упражнения 7 на 7, как в нападении, так и в защите.
Две лучшие игры — это защита, обычно используемая в упражнениях 7 на 7 на более низких уровнях футбола. Первая — это зона покрытия 2, а вторая — это зона покрытия 1 или одиночная зона высокой безопасности, под которой находится человек.
Приведенные ниже схемы нападения показывают комбинации маршрутов, которые использует каждый из подходящих принимающих.
Очевидно, что у команд НФЛ будут более сложные наступательные и оборонительные схемы, которые они будут использовать во время этих тренировок, чем вы видите на этих нескольких картинках.
Это бесконтактное упражнение — лучший способ для атакующей игры в пас против живых спортсменов без слишком большого контакта. Это часто касание рук, и это позволяет игрокам делать больше повторений, поскольку они не получают огромных ударов и не наносят еще больших потерь своему телу.
Семь на семь всегда были одним из самых популярных упражнений для болельщиков на сборах. Все смотрят на квотербеков, бросающих мяч.
