Лучшие советские топоры: Топор СССР: армейский, универсальный, пожарный

Возвращение к «Иконе и топору» и ее влиянию на русистику

«Икона и топор» Джеймса Биллингтона — это классика, оказавшая глубокое влияние на развитие истории русской культуры, заявил Майкл Дэвид-Фокс , доцент , Эдмунд А. Уолш Школа дипломатической службы и исторический факультет Джорджтаунского университета и бывший научный сотрудник Института Кеннана, поддерживаемый титулом VIII, в группе 3 февраля 2012 г. , в которую вошли Эрик Лор , директор Инициативы по русской культуре и доцент Американского университета и бывший научный сотрудник, поддерживаемый титулом VIII, Институт Кеннана; и Кэтлин Партэ , профессор русского языка, директор отдела российских исследований Рочестерского университета и бывший научный сотрудник Института Кеннана, получивший титул VIII. Участники дискуссии поделились своими личными наблюдениями за книгой и ее влиянием на область и их научную карьеру.

Дэвид-Фокс утверждал, что «Икона и топор» был не столько классическим историческим произведением в традиционном понимании, сколько новаторской классикой в ​​новой области русской культурной истории. Книга изменила преобладающее повествование послевоенных российских историков. Отклонившись от вестернизирующего нарратива России, Биллингтон создал характерный нарратив российской истории, который был высококультурным, но контекстуализированным и смешивал культуру, политику, православие и интеллектуальную жизнь вместе.

Биллингтон пронесся через хронологические границы российской истории, используя связь культуры и политики и связывая их культурной преемственностью и темами, объяснил Дэвид-Фокс. Однако, в отличие от других работ, «Икона и топор » избегали редукционизма и не имели единого исторического «отмычки», открывающего понимание закономерностей русской истории. Два одноименных символа книги, икона и топор, олицетворяют призрачное и земное, религиозное и военное, духовное и материальное, но они не были дихотомически противоположными. Биллингтон продемонстрировал воинственное использование иконы и деликатное использование топора. В русской культуре и истории много измерений, и Биллингтон создал недетерминированную, гибкую структуру, в которой не было жесткой причинности, а вместо этого переход и связь между событиями.

Лор рассказал о своем опыте работы с книгой и о том, что, по его мнению, сделало произведение убедительным. Спикер обнаружил, что внимание Биллингтона к вовлечению России в важные религиозные и философские вопросы сделало книгу убедительной. По словам Лора, акцент книги на религии и русских традициях искусства и подвижничества вдохновляет и учит. Биллингтон смог использовать религию, чтобы создать явные связи между древней историей и современной Россией, с резкими переходами между двумя предметами. Лор считал, что самой сложной задачей для России будет воссоединение со своей культурой и историей, не становясь чрезмерно националистичным. «Икона и топор» предлагает альтернативный нарратив о русской культуре, утверждал Лор, как о культуре, которая традиционно носит духовный, а не националистический характер.

Кэтлин Парте сосредоточилась на том, как Биллингтон обладал «инсайдерскими знаниями» о российской идентичности. Книга проникает во «внутренности» России, где природа и нечеловеческая сила являются могущественной силой. Она отметила, что многие российские элиты и ученые относились к Биллингтону с уважением и как к авторитетной фигуре в науке.

Книга успешно раскрывает «внутреннюю» перспективу, потому что ни один человек не доминирует в книге, сказал Парте. В книге нет упоминаний о битвах или генералах, а правители и культурные герои не доминируют в книге, а скорее «должны заслужить себе дорогу». Напротив, внимание уделялось многим историческим личностям, которые считались второстепенными. Этот выбор, объяснил Парте , был сделан для более точного отражения точки зрения России: отдельные русские подчинены более широкому общему творческому поиску и конфликту, которые сформировали Россию. Это создало преемственность в книге, которая была установлена, а не просто констатирована.

Биллингтон кратко выступил в конце семинара, размышляя о России и событиях, произошедших после публикации. Русская культура и дух, по его словам, находились под влиянием православия и чувства природы.

Переходя от России к более широкому изучению истории, Биллингтон подчеркивал необходимость признания важности внутренних процессов и превращений, происходящих в людях.